В среду в областном суде продолжилось рассмотрение уголовного дела по обвинению троих подсудимых в убийстве в феврале 2008 года прокурора Саратовской области Евгения Григорьева. Среди допрошенных свидетелей обвинения были и родственники подсудимых.

Показания прокурора Волжского района Владимира Чечина и его заместителя Романа Рыбакова касались в основном оценки ими реакции бывшего гендиректора завода «Серп и молот» Алексея Максимова на деятельность прокуратуры и судов в отношении руководимого им предприятия, обысков по заявлениям от 2008 года о якобы имевших место ещё в 2004 году нарушениях прав акционера и о мошенничестве с акциями. В зале заседания они пробыли довольно недолго. Зато все допрошенные затем свидетели, особенно родственники подсудимых, показания давали подробные.

В кругу свидетелей оказался и гражданин Валерий Грешников. Как можно было представить, он должен был подтвердить, что именно повесившийся вскоре в своём селе в Пензенской области Евгений Мамбетов был тем самым человеком, который в трагический для облпрокурора вечер 13 февраля 2008 года находился в своей машине красного цвета возле областной прокуратуры, как бы контролируя обстановку вокруг прокуратуры, его машина, давая задний ход, едва не задела личный автомобиль проезжавшего мимо свидетеля, вышедшего из магазина «Антей». Как тот пояснил, он через открытое окно сделал замечание тому водителю, «человеку восточной внешности, похожему на казаха», а тот вместо извинений разразился отборной бранью. Не желая связываться с ним, Грешников посчитал за благо уехать к себе домой, там вскоре узнал о гибели прокурора области Григорьева, а через месяц, в середине марта, по его словам, в том же «Антее» к нему обратился милиционер с вопросом, не видел ли тот 13 февраля в этом магазине подозрительных казахов. Свидетель вспомнил об этом эпизоде. Оказалось, он не только нескольких, а лишь одного и  даже признал потом на одной из показанных ему фотографий того самого казаха, которым оказался Мамбетов.

Выслушав эту исповедь свидетеля, почему-то не запомнившего даже марку отечественного автомобиля, из которого его обругали отборной бранью, адвокаты подсудимых стали задавать Грешникову вопросы о противоречиях в его показаниях: прежде, на предварительных допросах,  обидчику он дал 45 – 50 лет возраста, теперь, в суде, отмеривал не более 35, путался не только с днём, но и со временем (то около шести вечера, то уже в двадцать часов) своего присутствия на территории, непосредственно прилегающей к зданию областной прокуратуры.

Жена подсудимого Казакова – Наиля, приехавшая давать показания из  Саранска, рассказала, что её муж в конце января 2008 года на своей «шестёрке» уехал из дома в подмосковный город Ногинск, где вахтовым методом работал охранником на стройке. Обещал вернуться 12 февраля, но приехал четырьмя днями позже на другой машине, привезя 16 тысяч рублей зарплаты и объяснив, что задержался из-за поломки машины, которую оставил на ремонт и за которой поехал через несколько дней.                            

Затем ей были заданы вопросы о количестве сотовых телефонов и карт у её мужа и по настоянию обвинения были зачитаны её же показания на предварительном следствии, которые отличались от сегодняшних.

Как заметят потом адвокаты подсудимых, дававший в тот день последним свои показания тренер по боксу Григорий Казиев, кстати, дядя молодого талантливого саратовского боксёра Артёма Чеботарёва, оказался первым из всех выступивших тут свидетелей, чьи показания в суде идентичны показаниям на трёх допросах на предварительном следствии. Он рассказал, что Алексей Максимов как председатель областной федерации бокса материально поддерживал способных боксёров, спонсировал их на поездки на соревнования в другие города. В беседах с ним он никогда не затрагивал ни личность облпрокурора, ни деятельность правоохранительных органов. В период с 8 по 13 февраля Григорий общался со своим братом, но ничего странного в его поведении не заметил. Часть доходов тот имел от посреднической деятельности по реализации семян подсолнечника, зерна и топлива.

Трудно сказать, имели ли эти показания какое-либо значение для дела, но в конце концов обвинение, как показалось, несколько занервничало и стало задавать, по мнению адвокатов и председательствующего, некорректные вопросы. Председательствующий даже снял один из этих вопросов и решил следующее заседание провести утром в пятницу.      

Информационное агентство «Местное время. Саратов»