С непредвиденной и ничем не обоснованной задержкой на целых 28 минут в пятницу утром в Заводском районном суде Саратова началось очередное заседание по рассмотрению иска депутата Госдумы Николая Панкова к журналисту Сергею Почечуеву о признании не соответствующим действительности высказанное тем на пресс-конференции якобы утверждение о том, что госдеп, фактически, руководит местным отделением «Единой России» и распоряжается парткассой, и о взыскании двухмиллионной в рублёвом эквиваленте компенсации морального вреда за причинённые моральные страдания.

Никто из собравшихся, в том числе впервые появившаяся на этом процессе облдеп Наталия Линдигрин и группа журналистов, поначалу не понимал причин задержки, пока не явилась секретарь судьи Ольги Зюбиной и вежливо не подсказала адвокату, что как только она закончит писать, то должна придти и объявить о своей готовности. И только тогда все обратили внимание на законного представителя истца Людмилу Савину, всецело занятую написанием в зале заседания очередного ходатайства, которое, по правилам, обычно заготавливается заранее, до появления в суде. Сиё действо вынудило Почечуева сообщить, что он отправляется к председателю суда с жалобой на намеренное затягивание процесса, которое есть нарушение норм ГПК. Наконец, оформив очередное ходатайство, адвокат пошла сообщать о своей полной готовности, и спустя две минуты в зале появилась судья, которой Савина сразу же предложила дополнения, кстати, очередное, к иску и в снова с нарушением принятых норм – на этот раз без инициалов Панкова и Почечуева. На это Почечуев резко возразил, что этот документ не является доказательством того, что именно этот Панков, а не кто-то другой, каких в Саратове много, является в данном деле истцом, а он, Почечуев, именно тот, к кому Панков имеет претензии. Зюбина на это возражение не обратила внимания.   

Собственно, многочисленные ходатайства сторон и стали главными «действующими лицами» и документами на этом продлившемся без перерыва три с половиной часа заседании. Причём, как ни поразительно, все ходатайства стороны истца Зюбина, посовещавшись сама с собою, и вопреки, на мой взгляд, аргументированным возражениям ответчика неизменно удовлетворяла, а его ходатайства неизменно отклоняла, что невольным образом настораживает и вызывает недоумение. Под предлогом отсутствия у Почечуева данных о месте проживания заявленных им для вызова в суд и дачи показаний по существу в качестве свидетелей участников той пресс-конференции Владимира Колыверова, Игоря Осовина и Алексея Смирнова, а также Леонида Фейтлихера и Эдуарда Абросимова, вопреки заверениям ответчика о том, что он берёт на себя обязанность должным образом оповестить их о явке в суд, судья отклонила его ходатайство и предложила вновь заявить его тогда, когда у Почечуева будут их адреса. Затем она потребовала обосновать причины заявления их в качестве свидетелей, а также пояснить, что и о чём они могут сказать суду. Почечуев аргументировано показал, что если первые трое работали вместе с ним в одной пиар-команде, а Абросимов был связующим звеном между всеми ими и Николаем Панковым и расплачивался с ними наличкой в рублях и долларах за выполненную ими работу, то Фейтлихер в качестве доказательства единоличного руководства Панковым региональным отделением правящей партии может вспомнить, например, как однажды Панков отказал ему, Фейтлихеру, в праве вступить в «Единую Россию», но не возражал против принятия Абросимова, который, надо полагать, к тому времени отсидел положенный срок за клевету в отношении Вячеслава Володина и на лишь после назначенной судом отсидки и на высшем уровне примкнул к «единороссам». Одним словом, все заявляемые Почечуевым свидетели могли бы пролить свет на многие дела Абросимова, который неоднократно контактировал с Панковым. Но…

Тут в очередной раз своё веское слово произнесла адвокат. Подозреваю, явно в провокационных целях она потребовала привлечь и Фейтлихера в качестве третьего лица, поскольку он, как сказал-де сейчас Почечуев, был организатором той пресс-конференции. Сначала этой ложью возмутился Почечуев, а вслед за ним и все присутствующие, наконец, и судья заявила, что ответчик вообще этого не произносил. Адвокат поначалу сопротивлялась этим доводам, но, оказавшись в гордом одиночестве вместе со своей устной фальшивкой, сдалась, но решительно возразила против вызова Фейтлихера, правда, не обосновав свои так и оставшиеся тайной для суда возражения, а Зюбина странным образом не стала выяснять причины. На это Почечуев тут же отреагировал закономерным ходатайством о замечании Савиной, которая уже на третьем заседании неоднократно нарушает процессуальные нормы, что суд не добивается явки на процесс самого Панкова, который, наконец, смог бы пояснить, как на его состоянии отразилась произнесённая им, ответчиком, фраза о нём самом. Судья решила начать рассмотрение в отсутствие истца.      

Потом Почечуев потребовал записать в протокол заседания и сделал устное ходатайство о проведении комплексной психиатрической экспертизы истца Панкова Николая Васильевича: «В материалах дела, - настаивал он, - отсутствуют какие-либо доказательства перенесённых истцом физических и (или) нравственных страданий, вызванных причинённой фразой ответчика. Единственным аргументом правовой позиции истца является устное заявление представителя истца Л. В. Савиной о том, что истец Панков Н. В. сильно переживал.  Если переживания Н. В. Панкова действительно были  настолько серьёзными, что истец оценивает нанесённый ему моральный вред в 2 миллиона рублей, то они не могли не оставить в психике истца заметных последствий. Также нельзя исключать, что эти психические изменения Панкова Н. В. имеют необратимый характер. Возможно также, что психическое заболевание Панкова Н. В. , причиной которого могла стать фраза, произнесённая ответчиком, не позволяет ему исполнять обязанности и полномочия депутата Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации. На основании вышеизложенного и руководствуясь частью 1 статьи 35 и статьёй 79 ГПК, прошу суд назначить проведение комплексной психиатрической экспертизы Панкова Николая Васильевича на предмет выявления расстройства его психики, а именно, психических заболеваний и отклонений, которые могли бы явиться следствием заявленных представителем истца  сильных переживаний».

Полагаю, если бы это довольно смелое, на взгляд представителей  истца, но совершенно справедливое и обоснованное по своей сути ходатайство было бы удовлетворено, то процесс пошёл бы совершенно по иному руслу, однако Зюбина отклонила ходатайство, вняв странным доводам адвоката Панкова, что тот не согласится на проведение экспертизы, поскольку она – незаконна, что экспертизы не проводятся по данной категории дел, а доказательства они-де все в полном объёме представили, на что возражал ответчик, который на вопрос судьи о возможности достижения мирового соглашения сторон ответил, что пока оно невозможно, ибо истец «на меня не выходил и с подобным не обращался».

Вместо самого истца в зал суда чуть ли не бурным потоком стекаться различные справки о должностном положении Панкова. На это раз Савина просила пополнить дело справкой из Госдумы о том, что Н. В. Панков действительно является депутатом ГД ФС РФ, в чём, однако, никто не сомневается и что признаётся как факт и потому не требует доказательств. Но вместо прямых доказательств перенесённых Панковым переживаний и моральных страданий адвокат пополняет дело подобными материалами. Очередным «вложением» в постоянно сильно разбухающее дело стала справка из местного обкома «Единой России» о том, что Панков не является руководителем регионального отделения и не распоряжается партийной кассой. Потом суду было предложено письменное доказательство, что руководителем является иное лицо, на что Почечуев аргументированно возразил против приобщения справки в ответ на устную просьбу Савиной, ибо в Уставе ЕР нет упоминания о том, что справки выдаются в ответ на устные просьбы, но, самое главное, что Савина плохо читала этой документ. В принципе, как становится понятным, сторона истца фактическими доказательствами себя не обременяет и больше надеется на эмоции типа «целью было унизить достоинство Панкова как депутата и члена партии, цель поставлена и реализована в ходе всей пресс-конференции с целью опорочить Панкова, есть отклики СМИ, Панков таких действий не совершал, так как является депутатом, эти сведения о нём являются вымыслом и наносят вред его деловой репутации, свидетельствуют о его вмешательстве в работу регионального отделения партии, такое мнение о нём может сложиться у членов партии, у определённого круга здравомыслящих лиц, они убеждаются, что так в действительности есть, распоряжение кассой предполагает распорядительные действия в отношении денежных средств, но Панков этого не делал». Свои долгие рассуждения о злонамеренности действий Почечуева Савина завершила перечислением названий нескольких электронных СММИ, которые, по её убеждению, растиражировали ложь Почечуева, и также попросила приобщить к материалам дела распечатки этих материалов. Почечуев возмутился тем, что сторона истца опять ущемляет его законное право знакомиться с копиями документов, причём заверенными, и потребовал ему дать возможность ознакомиться с «этим ворохом бумаг». Зюбина поинтересовалась, сколько времени для этого надо ему, но ответчик попросил Савину зачитать их вслух. Громкая читка продолжалась около получаса, могла бы и дольше, но адвокат сама неизвестно почему из этой стопки удалила тексты двух интернетовских материалов с анализом пресс-конференции. Кроме того, она ходатайствовала о внесении очередного дополнения к исковому заявлению и предложила внести пункт о том, чтобы суд обязал Почечуева выступить с опровержением своих высказываний в «Комсомольской правде» в Саратове» на первой странице, которая, как оказалась, вообще не причастна к освещению того мероприятия и её представителей даже не было на пресс-конференции.

В процессе практически всё стало ясным, кроме одного: зачем нагоняются страхи, с чего бы это Савина постоянно заявляет присутствующим журналистам, мол, «от суда не надо зарекаться, все вы здесь всё равно будете». Это – шантаж, запугивание, профилактика, предупреждение быть осторожными или оповещение о будущих исках, которые, как становится ясно здравомыслящим, региональное отделение партии постоянно спускает на не подчинившуюся ему и смеющую иметь иную позицию прессу?                                     

Информационное агентство «Местное время. Саратов»