Речь идет о строительной фирме «Одеон-98», бывший сотрудник которой в ходе данных судебных заседаний подтвердил тот факт, что действительно в то время, в начале 2004 года, фирма могла лишиться выделенного ей ранее крупного земельного участка в районе набережной из-за продолжительного его неосвоения, однако затем, мол, дело удалось уладить, и постановление не вышло в свет, что было на руку фирме и, естественно, Юрию Николаевичу, точнее, его очень престарелому тестю Солодкову – отцу Ирины Солодковой, второй жены Аксененко, которую он сегодня на судебном заседании назвал исключительно просто: «Она – мать моих детей». То есть, надо понимать, она ему не была женой, а просто мамой его детей. Более того, продолжая «сыпать» противоречивые показания, экс-градоначальник утверждал, что и о фирме «Одеон-98» он впервые услышал только в ходе следствия.     

ГОСОБВИНИТЕЛЬ: А кто такой для вас Зайцев?

АКСЕНЕНКО: Зайцев для меня был просто Володя, он был спортивный человек, жил, как и я, в Синеньких, присматривал за моими детьми, его брат работал у меня, директора совхоза, персональным шофером. Я Володе помог трудоустроиться в сельскую администрацию, потом в районную администрацию, а когда сам перешел работать мэром Саратова, поставил вопрос перед Михеевым о переводе Зайцева как грамотного профессионала руководителем аппарата администрации, а потом – директором муниципального предприятия. .

Намного позже «грамотный профессионал» Зайцев, по версии следствия, стал посредником не только в переговорах о земельном участке «Одеона-98», но и о покупке Ириной Солодковой двух трехкомнатных квартир в доме-новостройке на улице Московской, 134. У следствия и суда по поводу посреднических услуг к Зайцеву было много вопросов, однако задать их и спросить прямо: «Вы получали деньги от Солодковой и передавали фирме «Одеон-98» за две трехкомнатки»? по-прежнему не представляется возможным: «профессионал» Зайцев и тут остался «профессионалом» - он давно скрывается в неизвестном направлении, как и ряд других важных свидетелей, например, Андрей Алешин и Денис Левченко.

АКСЕНЕНКО: В конце февраля 2004 года ко мне обратилась Ирина Солодкова (вроде бы даже не вторая жена, но мать его двоих детей! – редакция) с просьбой помочь приобрести квартиру на Московской улице. Я попросил Зайцева, а не Тимофеева помочь приобрести. А дальше меня уже ничто не интересовало. А осенью Ирина Солодкова сказала, что квартира куплена. Я к квартире никакого отношения не имел ни тогда, не имею и сейчас. И не видел ее.

ГОСОБВИНИТЕЛЬ: Однако после встречи с Тимофеевым обещали Ольхову никаких действий в отношении «Одеона-98» не производить.

АКСЕНЕНКО: Я никаких указаний не давал.

ГОСОБВИНИТЕЛЬ: А Ольхов заявил, что после встречи с вами никаких посягательств на тот земельный участок не предпринималось.

АКСЕНЕНКО: Мне нечем комментировать эту конструкцию.

ГОСОБВИНИТЕЛЬ: А Тимофеев заявлял, что на нескольких встречах вы просили его помочь с квартирами.

АКСЕНЕНКО: Я не вел никаких переговоров, это противоречит здравому смыслу. Почему спустя четыре года подняли этот вопрос?

ГОСОБВИНИТЕЛЬ: Мы исследуем все нормативные акты. Вы как мэр имели полномочия лишить «Одеон-98» земельного участка в связи с нарушением им сроков эксплуатации участка и отсутствием там строительства?   

АКСЕНЕНКО: Да, это постановление (об изъятии участка – редакция) должно было на чем-то основано, но у меня в то время не было никаких оснований делать это: ни одно структурное подразделение городской администрации, в том числе архитектура и земельный комитет, никаких документов о возможности изъятия не представляли. Я сомневаюсь, чтобы кто-то без всяких оснований такие постановления вообще готовил, должна была быть проведена проверка оснований.

ГОСОБВИНИТЕЛЬ: Если бы постановление было подписано (и участок остался бы у «Одеона-98» - редакция), имело бы оно очень серьезные для этой фирмы последствия, как пояснял здесь, в суде, Ольхов?

АКСЕНЕНКО: Мы говорим о вероятности того, что могло бы быть, если бы я подписал это постановление.

Юрий Николаевич тут явно занервничал. Он сначала пустился в пространные рассуждения о том, что невозможно говорить о том, «что было бы, если бы», мол, нет постановления – нет и  вопросов по нему и моим действиям, а потом и вовсе вышел из берегов приличия и стал покрикивать на гособвинителя – это когда гособвинитель Ольга Чернова попросила его вспомнить, когда проходили его встречи с Тимофеевым и состоялась покупка двух квартир.

АКСЕНЕНКО: Солодкова мне ничего не говорила о стоимости двух трехкомнатных квартир. (Как утверждается, она якобы заплатила за них 3 миллиона 100 тысяч рублей,               

однако тот же Тимофеев утверждал на следствии, что этих денег и в глаза не видел, но другие якобы видели, как Солодкова пересчитывала эту сумму, которую присутствующий при сдаче-приеме денег забрал себе «профессионал» Зайцев и благополучно исчез с ними. Сваливая теперь  все на «профессионала»-посредника Зайцева, подсудимый и его защита хотят отвести от него все подозрения в даче Аксененко и «матерью его детей» Ириной Солодковой денег – они якобы расплатились за жилье сполна, честь по чести, куда делись деньги – нам не дано знать, а самое главное – мы квартиры в качестве взятки не получали! – редакция.) Солодкова мне говорила, что передала деньги Зайцеву, что деньги выплачены, она сумму назвала - примерно три миллиона, и документы оформлены. Я отношения к этому никакого не имею. Я знал, что раз попросили купить – значит, деньги есть!

ГОСОБВИНИТЕЛЬ: А на предварительном следствии вы заявляли, что лично передали деньги Зайцеву.

АКСЕНЕНКО: Когда я понял, что против меня организована провокация, я в состоянии аффекта – можно ли такое в наше время? – был в шоке месяца два – три. Я понимаю, вам очень хочется все эпизоды связать!