В среду, в третий, заключительный день распределения членами Саратовской городской конкурсной комиссией маршрутов пассажирского автотранспорта снова, как и ранее, словно по установленной разнарядке, удовлетворялись заявки лишь трёх организаций: МУПП «Саратовгорэлектротранс» (СГЭТ), Автокомбината № 2 и «Межгородтранса». Все остальные претенденты за ненадобностью, чтобы не путались под колёсами этих организаций, были удалены с рынка автоперевозок.      

… В тревожную и одновременно приятную апрельскую ночь со вторника на среду председателя этой комиссии Николая Никитина вдруг посетил чудный и странный сон. Будто средь ночи позвонила ему прямо в постель тройка вдохновлённых ходом конкурса руководителей СГЭТа – Роберт Виньков, Александр Медведев и доктор социологических наук, профессор Павел Кузнецов и наперебой, дружным хором стала выражать явно насторожившее Никитина беспокойство. «Ребята, да чего волнуетесь, мы и сегодня ради вас усиленно потрудимся, как в понедельник и во вторник. Вчера днём сколько мы вам отгрузили маршрутов - 14? А поздним вечером ещё сколько - 4, забрав у Автокомбината? Разве это не прямой путь в неприкасаемые лидеры по перевозкам газелями и автобусами всякой вместимости? Ну, отвешиваем чуть поменьше Автокомбинату и Межгородтрансу, сами понимаете, нельзя же позволить вам безраздельно хозяйничать на маршрутах. Надо закон антимонопольный соблюдать! Совесть поимейте!». – «Что такое совесть? – приступил к теоретическим рассуждениям доктор соцнаук-профессор, - это такая инертная субстанция, она или есть, или её совсем нет, если, конечно, вовремя её не подкрепить чем-нибудь, она ни во что не превращается, в отличие от воды, которая, как вы помните, в минувшем феврале сказочным образом вмиг превратилась в не поддававшийся нашим киркам лёд на трамвайных путях» - «Как же не помнить? – помню, и горожане помнят и ещё долго будут вспоминать, как несколько дней топали пешком вдоль замёрзших рельсов». – «Да мы не о прошлом, а о будущем, Николай Владимирович, - дружно заговорила уже вся троица, - мы хотели бы спросить, не подавал ли кто заявки на участие в конкурсе по перевозкам пассажиров в метро, на канатной дороге, фуникулёре, значит, воздушном шаре и монорельсовой дороге»? – «Вам что, уже в Саратове тесно, хотите податься в другие города, где есть этот транспорт»? – «Нет, мы думаем только о нём, батюшке нашем-кормильце Саратове, об ком ещё думать? Ну, мы беспокоимся, вдруг какому-нибудь шальному инвестору приглянется наш город, и тот захочет здесь на свои деньги проложить линии метро, протянуть фуникулёр, натянуть монорельсовую дорогу. Так мы, Владимирович, готовы первыми заполучить эти виды транспорта, и чтобы без блеющих там насчёт каких-то хилых условий козлов-конкурентов обошлось, только вы уж, дорогой, вместе с членами вашей комиссии постарайтесь, будем всем вам благодарны, ниже пояса эту благодарность отвесим…» - «А где же будете оставлять на ночь вагоны метро и монорельса, дирижабли, фуникулёры? У вас же нет аэродрома, нет никакой крыши, у вас самих много вагонов трамвая и троллейбусы ночи под открытым небом проводят, про ваши газели и автобусы уже не говорю!» - «Какая там крыша, нет у нас никаких крыш ни в прямом, ни в переносном смысле слова. В том числе и над отваленными нам автобусами и газелями, водилы хранят их ночью под окнами своих квартир или где попало. Ну, и вагоны метро машинисты будут пристраивать по той же схеме!» - «Вы вообще соображаете, что говорите? Да к домам машинистов надо рельсы сперва протянуть, а вы не можете поменять проваливающиеся под землю рельсы даже для своих трамваев!» - «А мы ничего не будем тянуть, вы только отдайте нам этот транспорт, а что будем делать с ним – наше дело». – «А самолёты, вертолёты, железную дорогу и речные трамвайчики с теплоходами вам не отдать за компанию»?        

Что ответили разбудившие его средь тёплой и тёмной ночи, и ответили ли вообще, Никитину не дано было узнать. Он проснулся и до утра больше не сомкнул глаз. А с рассветом и первыми будоражащими лучами весёлого солнца пошёл на заседание комиссии. Он вошёл в  свой кабинет председателя комитета по промышленности, энергетике, транспорту и связи городской администрации и сразу бросил свой взор налево. Там, на стене в красивой рамочке висел выданный комитету областной Торгово-промышленной палатой Сертификат «За лучшее

мероприятие по противодействию коррупции и участие в областном конкурсе «Приведи закон в порядок». Говорят, перед каждым серьёзным мероприятием Николай Владимирович внимательно всматривается и вчитывается в каждую строчку Сертификата и соизмеряет намеченные и принятые здесь решения с его содержанием насчёт коррупции и приведения закона в порядок. Он готовился поразмышлять снова, но тут в кабинет ворвался член комиссии Андрей Иващенко и спросил: «Вы газеты не покупали, Владимирыч? Интересно, а журналисты могут написать, что мы сделали чёрное дело»? И над этим постулатом Иващенко Никитину было некогда размышлять. Он спешил в администрацию на заседание ПДС. В ожидании его и других занятых членов комиссии Иващенко, прихлёбывая горячий чай, уже вслух утверждал: «Завтра журналисты скажут, что мы сделали чёрное дело». На его недобрые предсказания никто не откликнулся.

На начавшемся с часовым опозданием заседании было то же самое проталкивание тройки лидеров и удаление с рынка перевозок всех прочих конкурентов. С ещё большим преимуществом удовлетворялись запросы СГЭТ. Из 33 разыгранных последних лотов ему досталась львиная доля, а всего – 44 маршрута, Автокомбинату № 2 – 32 и Межгородтрансу – 14. Неужто приснившийся Никитину ночной сон повлиял на такой расклад?   

Владимир ЕФИМОВ

Информационное агентство «Местное время. Саратов»