«НЕ ВОЛНУЕШЬСЯ ЗА СВОЮ ЖИЗНЬ?» УГРОЖАЛ ЛИ ГАРРИ ТАТАРКОВ ПРОСТОМУ УЧИТЕЛЮ ФИЗИЧЕСКОЙ РАСПРАВОЙ? ЖУРНАЛИСТСКОЕ РАССЛЕДОВАНИЕ МВС

Поводом для нашего журналистского расследования послужило только что ставшее нам известным письмо-обращение Н. А. Юрьевой, озабоченной дальнейшей судьбой своего сына - педагога третьей саратовской гимназии. Оно поступило 7 мая 2004 года на имя председателя комитета по социальной политике Саратовской областной Думы Алексея Полещикова, имеет входящий № 169-Д и его резолюцию «Для подготовки соответствующих резолюций и писем», значит, по нему проводилась проверка. Каковы же её итоги, интересовались мы. Но, как отметил нам герой публикации, ответа так и не получено. Видимо, потому, что нечего вспомнить и толком сказать, Полещиков достойно проигнорировал нашу просьбу проанализировать расследование этой неординарной ситуации, которая, полагаем, запоминается надолго…   

Факты из исповеди Юрьевой нам показались невероятно удивительными и даже дикими в педагогической среде вообще и в известном в прошлом учебном заведении (бывшая школа № 42), которая в то время находилась под патронатом начальника отдела образования Фрунзенского района, а ныне – и. о. министра образования области Гарри Татаркова. Нынешний главный учитель области, пусть пока и с приставкой «и. о.», шесть лет назад не только не встал на защиту рядового учителя, но, как свидетельствует автор письма, пытался заставить неугодного директору гимназии педагога уйти добровольно, и даже, если верить Юрьевой, припугнул его физической расправой. Спрашивается, будет ли он теперь защищать интересы образования и его тружеников сейчас? Так ли это было на самом деле, какова дальнейшая судьба не защищённого Гарри Николаевичем учителя, и должно было показать наше дальнейшее расследование.

Итоги его - ниже, а пока читаем письмо матери, вступившейся за третируемого сына-педагога и стремящейся оградить его от чиновников от образования, которые посягнули на него как личность и как педагога.        

«В текущем учебном году моему сыну, преподавателю гимназии № 3 Фрунзенского района Юрьеву А. В. волевым решением директора гимназии Молчановым было предоставлено только 8 часов в неделю при ставке 18, и это было сделано при наличии свободных часов. Одновременно была принята на работу новая преподавательница Ермакова, ей же была предоставлена полная ставка и заведование кабинетом, капитальный ремонт которого выполнялся силами родителей. Мой сын в результате в минувшем году получил 3200 рублей, за сентябрь и октябрь - 844 рублей, за ноябрь - 1032 рубля. Обращался сын к главе администрации Фрунзенского района, но тот не смог его принять. Написал заявление в Министерство образования. Заявление не было рассмотрено, передано в городской комитет, и только через 1,5 месяца получили ответ: факты не подтвердились. Никто не пытался не только проверить, но и прочитать заявление, так как к этому времени те же факты уже были подтверждены прокуратурой Фрунзенского района. С декабря зарплату сын не получал, был уволен 14 января, а 18  апреля судом Фрунзенского района восстановлен, хотя директор использует все связи и клеветнические сведения, чтобы всеми правдами и неправдами его уволить. Хуже того, заведующий районным отделом образования Татарков Г. Н. в телефонном разговоре (директор во время педсовета попросил сына войти в его кабинет, сказав, что звонят из комитета по образованию), сказал: «Уходи с работы, убьем, если не уйдешь, т.е. имея в виду себя и Молчанова». Вот такие у нас кадры по воспитательной работе на ниве просвещения…

А результат таков: мы живём на мою пенсию – 1800 рублей, у сына обострение псориаза, сердечные приступы, у меня был микроинсульт, я теряла речь. Нет денег не только на лекарства, но и на питание. В системе образования сын проработал 21 год, 12 лет в гимназии № 3, имеет высшую категорию, соросовский учитель, член Российской ассоциации творчески работающих учителей, возглавлял несколько лет областную организацию творчески работающих учителей, участник всех семинаров, международных конференций, проходящих в Москве (доклады его на них опубликованы), давал открытые уроки в физико-математических школах Дубны, Черноголовки и Минска, имеет публикации в местных и федеральных изданиях. Но такие учителя Молчанова не устраивают, они не ставят тех оценок, которые просят… (неразборчиво  2 строки).

Просьба к Вам, Алексей Евгеньевич, помочь в организации финансовой проверки по выплате зарплаты учителям, в частности, моему сыну: за него в ведомостях часть подписывалась завхоз (указана фамилия), и не всегда выдавались расчётные листы. Юрьева».

Действительно ли события разворачивались так, как описывает в своем обращении на имя председателя комитета по социальной политике Саратовской областной Думы  Юрьева Н.А., мы постарались разобраться в своем журналистском расследовании.

ЧЕТЫРЕЖДЫ УВОЛЕННЫЙ

Во вторник, 15 июня 2010 года, учитель физики высшей категории третьей саратовской гимназии Алексей Юрьев был отлучён от должности. В четвёртый раз за свою карьеру. Теперь, как он пояснил мне, за то, что в каникулярное время, когда нет занятий, покинул пределы гимназии на 20 минут раньше установленного срока. О раннем исчезновении педагога был составлен соответствующий акт, на основании  чего директор гимназии Владислав Жуковский подписал приказ об увольнении учителя, тот с ним познакомился, подписал и… начал готовиться к очередному судебному процессу по факту своего отчуждения от гимназии и занятий, которое также будет четвёртым по счёту и которое он не сомневается выиграть и восстановиться на службе, как уже было прежде, с выплатой вынужденного прогула. Но новое увольнение неприятно тем, что суд состоится после 30 июня, когда истекает срок подачи документов на аттестацию, что грозит ему определёнными осложнениями – реальными и выдуманными администрацией, коими, впрочем, наполнена его непростая жизнь педагога.       

Жуковский, прежде работник Кировской администрации и директор 67-й средней школы, вслед за давно уволенным упоминавшимся в письме директором Молчановым стал вторым директором гимназии, кто решил расстаться с Алексеем Владимировичем. Юрьев, как и любая творческая и научная личность, персона непростая, неординарная, требующая к себе уважения и заставляющая уважать свой труд. Молчанову очень долгое время она просто не нравилась. Не то чтобы он испытывал к ней особую неприязнь или даже злобу, но просто не уважал. Однако он мог не уважать его просто как человека, что и высказал ему, по словам Юрьева, однажды на неофициальной, праздничной части выпускного вечера в гимназии, мило обхватив шею Юрьева своими цепкими руками и предъявив нечто вроде ультиматума о скорейшем уходе из вверенного ему, директору, учебного заведения, на что его подчинённый оппонент ответил расщеплением очень цепких объятий вокруг своего горла и категорическим отказом.

Фактически публичное поражение Молчанова в силовой схватке вынудило его написать очень интересную во всех отношениях характеристику Юрьева, которую я полностью привожу с превеликим удовольствием: «Юрьев Алексей Владимирович работал в МОУ «Гимназия № 3» учителем физики и астрономии с 1 октября 1992 года. За это время Юрьев А. В. проявил себя как учитель с крайне нестандартным подходом к изучению предмета и методике его преподавания, далёким от предмета вообще и школьных программ в частности. Им разработана программа интегрированного курса физики и астрономии. Юрьев А. В. – учитель, который постоянно экспериментирует. Однако эти эксперименты идут в разрез с государственными образовательными программами. К тому же у Юрьева А. В. зачастую опрос не носит исследовательский научный характер и порой проводится по принципу «падающей ручки». Проверки, в том числе по качеству преподавания физики, проводимые в гимназии специалистами этого предмета, показали низкий уровень преподавания, неподготовленность учителя к уроку, низкий уровень знаний учащихся. Алексей Владимирович проводил с детьми внеклассную работу, физические диспуты, «гаечки», тем самым зарабатывая авторитет детей и родителей. Алексею Владимировичу, человеку с неординарными взглядами на курс физики и на естественные науки, уместнее было бы работать в научных лабораториях, но не с детьми. Юрьев А. В. находился в постоянном конфликте с классными воспитателями тех классов, в которых он преподавал физику, что было вызвано необъективностью четвертных, полугодовых и годовых оценок, а также психологическим воздействием на учеников. Может проявить неадекватное поведение по отношению к родителям, администрации на родительских собраниях. Критики в свой адрес никогда не принимает и выдвигает множество контраргументов на любые справедливые замечания».   

ТАТАРКОВ ЗНАЛ О НАРУШЕНИЯХ, ДА МОЛЧАЛ. С ЧЕГО БЫ?  

В этом прелюбопытном документе особенно поражает обвинение учителя в постоянных конфликтах с классными дамами и родителями именно на почве оценок знаний его воспитанников. Совершенно очевидно, те были не согласны с несколько или намного заниженными оценками и в конце каждой четверти, полугодия и тем более учебного года имели с Юрьевым нелицеприятные диалоги с единственной задачей – эти оценки повысить на один, два или даже три балла. Но физик, что также очевидно, стоял на своём и баллов не менял. Посему в коридорах и кабинетах гимназии невольно стал подниматься вопрос о перебазировании стоящего на своём педагога «с неординарными взглядами на курс физики и на естественные науки» из гимназии подальше от детей, в научно-исследовательские лаборатории. Однако Юрьев считал по-другому и из гимназии не спешил уходить. Даже когда под него подкладывали «бомбы» в виде трёх прежних приказов об увольнении и даже уголовного дела за якобы избиение своего коллеги - упоминавшейся в письме М. Ермаковой, хотя Алексей Владимирович, как он сейчас поясняет, не бил её по голове своими мощными руками, как утверждают она сама и выступавшие на судебном процессе свидетели, а просто неловко пронёс над её головой свою сумку, которая и ударила преподавательницу физики, и вовсе не из-за мести ей за то, что, едва появившись в гимназии, она волею Молчанова была награждена восемнадцатью часами занятий в неделю, часть которых директор отобрал у Юрьева и довёл у того их количество до противозаконного, всего в восемь часов. Точно так же посчитал суд и вынес решение вернуть Алексею Владимировичу положенный минимум. Скрипя сердце, Молчанов это сделал.

Хотя возглавлявшая тогда городской комитет по образованию Марина Алёшина 9 декабря 2003 года в официальном ответе Юрьеву на его обращение…к министру образования области Сергею Суровову с решением суда не была согласна: «Неполная учебная нагрузка (8 часов) у Вас сложилась ещё в прошлом учебном году по объективным причинам, по единодушному требованию родителей учащихся 10а и 9б классов часы физики были переданы другому педагогу, от работы в 10в классе Вы отказались сами. Посещённые начальником и специалистами отдела образования администрации Фрунзенского района Ваши уроки выявили ряд недостатков в методике преподавания физики и просчёты в реализации воспитательной задачи обучения».

Однако Юрьев законным путём отстаивал не только сугубо личные интересы, Суровову он сообщал о нарушениях, на его взгляд, в отношении учащихся и других педагогов, на что также отреагировала Алёшина и что, естественно, также не могло понравиться педагогическому начальству района, читай, Татаркову: «Отделом образования администрации Фрунзенского района проведена оперативная проверка фактов, изложенных Вами. Переполненность классов говорит о популярности гимназии № 3 среди родителей г. Саратова. Несоответствие мебели росто-возрастным характеристикам учащихся, а кабинетов и рекреаций эргономическим требованиям, частичное нарушение освещённости и других санитарно-гигиенических норм вызваны недостаточным финансированием соответствующих статей бюджета»... А далее бывший главный учитель города самым настоящим образом поучает простого учителя: «Вместе с тем обращаем Ваше внимание, что решение многих вопросов, о которых Вы написали, возможно внутри коллектива при активной помощи каждого учителя и не требует вмешательства извне. Уважительное отношение к себе и другим членам коллектива должно быть неотъемлемым качеством учителя».             

Поскольку Марине Владимировне вместе с Татарковым и Молчановым было как-то неудобно нести ответственность за очевидные нарушения в третьей гимназии, она очень легко и в свойственном только ей стиле мило переложила собственную коллективную ответственность на плечи и совесть рядового учителя Юрьева. Однако, к счастью, так не посчитали в прокуратуре Фрунзенского района. В подписанном в феврале 2003 года представлении Молчанову об устранении нарушений санитарно-эпидемиологического и трудового законодательства, о чём и указывал Юрьев, тогдашний прокурор района Олег Грабко отмечал: «В результате организованной и проведённой проверки установлено, что в образовательном учреждении не выполняются требования Закона РФ «Об образовании», Федерального Закона РФ «О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения», СНиП, гигиенические требования к условиям обучения в общеобразовательных учреждениях, а также требования Трудового кодекса РФ. По заключению ГУ ЦГСЭН по Фрунзенскому району Саратова от 20.10.02, в МОУ «Гимназия №3» в неудовлетворительном санитарном состоянии находятся спортивный зал, раздевалки, кабинет физики, лаборантские помещения кабинетов физики и биологии, туалеты для учащихся, а также хозяйственный двор. Нарушается график флюорографического обследования сотрудников. Несвоевременно производится замена осветительных ламп, средняя наполняемость классов превышает установленные нормативы (25 человек) и составляет от 27 до 36 человек…. В образовательном учреждении не созданы надлежащие санитарно-эпидемиологические условия для обучения детей… Невыполнение в образовательном учреждении санитарно-эпидемиологического законодательства, в свою очередь, может отразиться на состоянии здоровья обучающихся, что является недопустимым».

Нет нужды объяснять, что святая административная обязанность соблюдать эти требования лежала в то время на директоре Молчанове, начальнике райотдела образования Татаркове и председателе горкомобраза Алёшиной. Они этого не сделали. В защиту прав учащихся встал лишь учитель Юрьев. И поплатился. Ему не простили выноса сора из избы и начали третировать. И дальше из прокурорского представления: «В образовательном учреждении допускаются нарушения норм Трудового законодательства РФ. Приказами… (тремя – В. Е.) на гр. Юрьева наложены дисциплинарные взыскания в виде выговора. Согласно ст. 193 ТК РФ, до применения дисциплинарного взыскания работодатель обязан затребовать от работника письменное объяснение, в случае отказа работника дать объяснение составляется соответствующий акт. Пункт 6 ст. 193 ТК РФ гласит, что приказ работодателя о применении к работнику дисциплинарного взыскания объявляется работнику под расписку в течение трёх рабочих дней со дня его издания. В нарушение требований закона с приказами о наложении дисциплинарного взыскания гр. Юрьев ознакомлен не был, акты, подтверждающие отказ Юрьева от дачи письменных объяснений, отсутствуют. В нарушение ст. 333 ТК РФ, п. 4.13 Устава МОУ «Гимназия № 3»,  учебная нагрузка гр. Юрьева по тарификации на 2003 – 2004 г. составляет 8 часов в неделю, что значительно ниже установленной нормы. При этом письменного согласия преподавателя на уменьшение учебной нагрузки до 8 часов в неделю не давалось. Нарушения трудового законодательства, как показала проверка, допускались не только в отношении гр. Юрьева, но затрагивали охраняемые законом  права и интересы иных работников…» Иными словами, в гимназии стараниями директора и при попустительстве Татаркова и Алёшиной грубейшим образом нарушались права учащихся и педагогов. Двое последних не контролировали соблюдение законных прав учащихся, а начальник райотдела образования фактически покрывал эти нарушения, затыкал рот неугодному Юрьеву и  угрожал ему, а директор вообще, если верить Алексею Владимировичу, однажды пытался его задушить.          

УДАЛИМ НЕДОВОЛЬНЫХ БЕЗОБРАЗИЯМИ  - ОБРЕТЁМ СПОКОЙСТВИЕ  

Вторично Молчанов уволил его в 2004 году по сокращению штатов, но Юрьев в хорошо  ему знакомом зале заседаний Фрунзенского суда доказал, что вообще не было необходимости сокращать, и вернулся в родную гимназию, правда, приказ о восстановлении его подписывал уже не Молчанов, сам уже уволенный, а новый директор Михаил Горемыко, в будущем министр образования области. Но и тот вскоре попытался освободиться от им же восстановленного Юрьева с весьма «скользкой» формулировкой – покинул гимназию раньше положенного времени. Суд также восстановил Алексея Владимировича в должности. Теперь вот четвёртое увольнение. В своём роде Юрьев чуть ли не самый увольняемый в саратовских школах педагог. Увольняемый несправедливо и лишь, на мой взгляд, по причине несговорчивости и крутости своего характера.

Естественно, в учебных заведениях подобных личностей не уважают и не любят. Но, по идее, ими должны гордиться в образовательных ведомствах. Увы, не гордятся. Потому как те, особые, имеют нестандартное поведение и взгляды, которые порою распространяются дальше учительского стола и графы в зарплатной ведомости, и вполне резонно могут спросить о выделенных школе деньгах, как, например, однажды поинтересовался Юрьев о судьбе, как ему стало позже известно, 196 тысяч муниципальных рублей, выделенных, по его утверждению, гимназии на капитальный, с заменой всего оборудования, ремонт кабинета физики, ремонт которого он провёл на собранные спонсорские средства. Естественно, этот каверзный вопрос «Где муниципальные деньги?» сильно не понравился. 

- На меня начались атаки, - вспоминает Юрьев сейчас, - приняли другого учителя, у меня забрали часы и оставили всего 8. Потом уволили. Я обратился в прокуратуру. Она нашла много интересного… Все нарушения подтвердились. Трудовая инспекция признала увольнение незаконным, а Молчанова оштрафовала на очень крупную сумму, но ставку прежнюю не вернули. Для того, чтобы от меня как можно быстрее и под предлогом соблюдения законодательства избавиться, вопреки установленным нормам и правилам на мои уроки без предварительного согласования приходили многочисленные проверяющие комиссии. В составе этих комиссий появлялся и заведующий отделом образования Фрунзенского района Гарри Татарков.   

После одной из таких проверок Гарри Николаевич, как вспоминает Юрьев, вместо детального разбора урока устроил продолжительную словесную перепалку с ним о физических и умственных достоинствах. После чего их отношения окончательно прекратились, хотя тут, полагаю, Татарков совершил непростительную для себя тактическую ошибку и не привлёк этого неоднократно к нему обращавшегося,  чаще всего с деловыми предложениями, неординарного педагога на свою сторону. Впервые он допустил промах, когда однажды явился в третью гимназию и во весь свой мощный голос, громогласно заявил, что от Молчанова он никогда не избавится и не уволит: «Игорь Александрович будет работать тут несмотря ни на что»! Правда, через два месяца Молчанова в гимназии не стало. Это случилось вскоре после того самого выпускного вечера, на котором Молчанов, по словам Юрьева, «набросился на меня в невменяемом состоянии и принялся меня душить изгибом локтя». Во второй раз Татарков упустил свой шанс наладить нормальные отношения с Юрьевым, когда тот пришёл к нему на приём с желанием высказать идею о разделении одного класса на уроках физики на две группы: «Он меня не очень вежливо принял, идею не поддержал, и часовая беседа завершилась ничем» - вспоминает Алексей Владимирович.    

Трудно сказать, чем не угодила Татаркову предлагавшаяся Юрьевым схема, но совершенно очевидно, что и он сам как учитель и человек перестал удовлетворять запросам начальника райотдела образования со всеми вытекающими административными «наездами».

- В гимназии проходит августовский педсовет, - рассказывает Юрьев. – Входит секретарша с переносной телефонной трубкой и говорит, что Юрьева требует Татарков. Директор передаёт трубку мне. Татарков спрашивает: «Мне сказали, что ты уходишь» - «Нет, не ухожу». Мой отказ сильно разгневал Татаркова, и он начал угрожать. Сначала, что если я не уйду добровольно и немедленно, то он сделает так, чтобы я больше нигде не смог устроиться на работу, а потом: «Не волнуешься за свою жизнь»?, наконец, грубо облаял… С другого телефона через несколько минут я позвонил Татаркову и сказал, что буду жаловаться заместителю министра. На том наши отношения прекратились.

По-прежнему признавая в Татаркове неплохого физика и учителя, особенно в части решения задач, Юрьев тем не менее считает, что родившийся не в Тбилиси, как указывается сейчас официально, а, как долгое время было обозначено на сайте ФТЛ, в Степанакерте Армянской ССР, Гарри Николаевич, проработав всего год в лицее прикладных наук, ушёл в четвёртую гимназию, к своей жене-завучу Наталии Леонтьевой, которая, надо полагать, ради мужа освободилась от учителя- Евгения Лебедева. Тут Татарков два года учил детей решать задачки, а потом стал начальником Фрунзенского отдела образования. Эта должность свела его не только с третьей гимназией, но и Алексеем Юрьевым, но, как считает Юрьев, не сдружила с директорами учебных заведений района: они его недолюбливали. Будут ли они его любить сейчас, когда он в более высоком ранге исполняющего обязанности министра образования, и как относится к нему Юрьев?

Я понял, что никак: разве даже спустя продолжительное время будешь благодарить того, кто тебе доставил немало неприятностей, которые теперь откликаются зарплатой всего чуть более шести тысяч рублей, в то время когда педагогическое начальство вовсю трубит о 15 – 20 тысячах ими якобы облагодетельствованных?             

Владимир ЕФИМОВ

Информационное агентство «Местное время. Саратов»  

ОТ РЕДАКЦИИ. Мы предупреждаем всех желающих продолжить расправляться с Юрьевым: как средство массовой информации будем отстаивать его трудовые и гражданские интересы во всех судах, вплоть до международного по правам человека.