Очередное заседание судебного процесса, начатого по иску депутата Государственной Думы Николая Панкова к журналисту Сергею Почечуеву, в понедельник оказалось самым продолжительным. Судья Ольга Зюбина три часа пятьдесят минут то отклоняла, то удовлетворяла письменные ходатайства ответчика, то слушала показания трёх из четырёх заявленных им свидетелей.

…Однако всё-таки странные желания появляются, на взгляд присутствующих на этом процессе журналистов «Общественного мнения», «Газеты Наша Версия» и нашего агентства, у депутата Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации от правящей партии «Единая Россия» Николая Панкова. Право же, на то она и правящая, чтобы править так, как хочется, и потому рядовые, а уж тем более омандаченные, в смысле с депутатскими мандатами парламентов всех уровней её члены равняются на неё и следуют проторёнными ею неизведанными и порою неадекватными путями. Вот и Николай Васильевич уже в третий раз скорректировал своё исковое заявление, правда, это его законное право, но если подобные бесконечные и ставшие уже привычными уточнения он будет корректировать по привычке на всех заседаниях, то эта утомительная процедура может продолжаться до самого момента оглашения решения суда. Сначала Николай Васильевич на полутора страничках своего иска изложил свои претензии к оклеветавшему его ответчику и потребовал взыскать с того два «лимона» рублей за понесённые моральные страдания. Но уже вскоре его адвокат и законный представитель Людмила Савина в иске обнаруживает сама или с помощью грамотных в филологическом плане людей грамматическую ошибку в фразе «Опровергнуть несоответствующие действительности сведения…» и даёт новую версию: «Опровергнуть не соответствующие действительности…» На том же предыдущем заседании 26 марта она вносит новое уточнение – Панкову захотелось, чтобы Почечуев опроверг «не соответствующие действительности утверждения» на главной странице саратовской вкладки «Комсомольской правды» да ещё крупным шрифтом, которая к этой тяжбе и пресс-конференции вообще не имеет никакого отношения и никогда не писала о ней и не приводила слова Почечуева. С какой стати, позвольте, «Комсомолка» должна удовлетворять мечты и желания госдепа, если подобные опровержения, согласно федеральному Закону о СМИ, по решению суда печатаются только в тех изданиях, где были опубликованы признанные судом не соответствующие действительности сведения? Однако то ли законотворец на высшем, федеральном уровне Николай Васильевич не знает об этих требованиях, то ли ему хочется, чтобы в отношении него было сделано приятное исключение, но он в лице своего адвоката настаивает на этом: только в «КП», и нигде больше… Видимо, ему шибко хочется увидеть своё имя на страницах этой популярной большетиражной газеты, последнюю страницу которой украшают фото симпатичных девушек, или по другим причинам такое захотелось, да чтобы так, как не по закону и не у всех… Спрашивается, а почему бы не потребовать напечатать опровержение в забугорных и таких далёких от российской политики «Нью-Йорк таймсе», «Фигаро», «Либерасьоне», «Дейле мирроре», «Вашингтоне посте» и так далее?

«Ну, тогда пусть в любой другой газете, ибо собрать новую пресс-конференцию невозможно, а портал (принадлежащий Почечуеву) не является зарегистрированным средством массовой информации» - нашлась Савина. Это её  заявление о новой пресс-конференции, на наш взгляд, из серии по-маниловски наивных и нереальных, ибо вообще непонятен смыл организации новой пресс-конференции, может, адвокат столь же наивно надеется, что там все организаторы той, февральской, «брякнут» что-нибудь недосказанное ранее и новое нехорошее про её доверителя или кого-то другого видного «единоросса», чтобы потом снова побежать в суды с исками?

К тому же суду ответчик при подаче уточнённого заявления не представил текст опровержения, не указал, когда и как эти сведения были распространены. Не доказан факт распространения лжи, не было представлено никаких доказательств, в том числе экземпляр «Комсомолки», которая никогда не публиковала этих сведений, не соответствующих действительности, то есть, ложных. Поэтому, настаивал Почечуев, этот иск не может быть удовлетворён, и он попросил суд отказать Панкову в удовлетворении иска: «Я считаю, все политические деятели должны быть открыты для критики в прессе. Это мнение, а оно неподсудно». В обоснование своих выводов Почечуев привёл данные агентству «Росбалт» негативные высказывания секретаря Союза журналистов России Михаила Федотова и председателя Фонда защиты гласности Алексея Симонова (сына писателя Константина (Кирилла) Симонова) о захлестнувшей Саратов волне судебных исков местных «единороссов» против прессы, в том числе о данном иске Панкова. Они считают, что идёт напор «единороссов» на прессу, что выстроена судебно-партийная вертикаль, что суммы ничем не мотивированных исков за последнее время выросли в пять – шесть раз, и задаются вполне резонным вопросом: «Что это – компания, подсчитывающая убытки»?

Это в общем-то безобидное и никак не влияющее на ход дела ходатайство Почечуева        

судья Зюбина удовлетворила, видимо, понимая, что нельзя бесконечно отказывать ответчику в удовлетворении его ходатайств, надо какие-то подпустить ближе к делу. Вот и допустила. Как и ходатайство о вызове в суд четвёрки свидетелей. Зато отклонила упоминавшееся ранее ходатайство об оставлении без движения уточнённого искового заявления.

Своё мнение по этому вопросу, а также ещё по двум другим, в понедельник также в очередном ходатайстве, от которых уже предельно распухла папка с материалами дела, выразил и Почечуев. В ходатайстве по поводу этого довольно странного желания истца ответчик требовал от суда оставить без движения, поскольку там, по его мнению, выявлен целый ряд нарушений норм ГПК: не указаны места жительства Панкова и Почечуева, а также, в чём конкретно заключается нарушения, обстоятельства, на которые истец ссылается. «Вместо подготовленного документа в суд приносят какой-то черновой вариант, - заключил Почечуев, - всё это даёт основания для оставления этого заявления без движения». После того, как адвокат заявила о возражении против требований ответчика, поскольку, мол, это заявление Панкова судом уже принято, судья с нею согласилась и отклонила ходатайство ответчика, который тут же выступил с новым, более объёмным ходатайством о приобщении его письменных возражений на уточнённое исковое заявление: там по-прежнему нет ни одного обоснованного и мотивированного объяснения тех жестоких переживаний, понесённых Панковым сразу же после той пресс-конференции, когда ему стали известны нелицеприятные слова Почечуева о нём, поскольку последний считает ту фразу не утверждением, а оценочным мнением. а фраза о приобщении к партийной кассе не может нанести морального вреда, к тому же Панков с адвокатом ущемляют права ответчика, ими доказательства морального вреда и понесённых страданий по-прежнему не представлены суду, а имевшаяся ввиду партийная касса не имеет никакого отношения к официальной партийной кассе с открытыми расчетными счетами.

-  Если бы Панков через Абросимова рассчитывался с нами за нашу работу из официальной кассы, то заключил бы с нами договоры, были бы наши расписки в получении вознаграждения, которые после избирательной кампании партия приобщила бы к отчётности в избиркоме, - убеждал суд Почечуев, - а поскольку деньги нам давались чёрным налом, и нередко в долларах, и без всяких расписок, то есть все основания считать, что деньги были не из «светлого», официального  избирательного фонда.

Лишь к третьему часу заседания началось самое интересное: опрос свидетелей. Трое пришедших заявленных ответчиком свидетеля вместе с ним изготавливали всю печатную агитационную продукцию, труд которых оплачивал Эдуард Абросимов, представившийся всем им – Игорю Осовину, Владимиру Колыверову и Алексею Смирнову как помощник Николая Панкова и оплачивавший им их труд от имени Панкова. В том, что распорядителем немалых средств на предвыборную контрпропаганду в отношении также стремившихся в 2007 году в областную Думу противников «Единой России» был именно Панков и никто иной, все трое по-прежнему убеждены. Их убеждения строятся на довольно убедительной основе: ведь, как было заявлено одним из них на вопрос адвоката, было бы странным, чтобы Абросимов или Панков из своего кармана выплачивали им такие солидные гонорары.                     

- Мы писали определённые, по заданию «Единой России» тексты как пропаганду и контрпропаганду в ходе избирательной кампании, - начал пояснения Игорь Осовин. - Основным контактёром был Эдуард Абросимов, который был помощником депутата облдумы Николая Панкова и который сказал в самом начале, что пользуется его доверием. Главным заказчиком (посредником) был Абросимов. От Абросимова мы получали письменные в той иной или иной печатной продукции. Абросимов выполнял роль связного, отвозил оригинал-макеты со свёрстанными полосами газет в Москву Володину для правки. Все финансовые вопросы Абросимов обсуждал с Панковым, например, говорил о том, что партия «зелёных» во главе с нынешним главой администрации Ленинского района Александром Фроловым может «лечь» под «Единую Россию», что им надо бы помочь, но почему-то этого не произошло. Сущая правда, что Панков является правой рукой Володина. Ни одно принципиальное решение не принимается здесь без согласования с Панковым. Нам говорили об избирательной кассе, которая формируется из неофициальных поступлений в партию, а если расходуемые средства поступали бы на счета регионального отделения партии, то с нами бы рассчитывались официально. Я просил Абросимова подвести к «живительному источнику», то есть, к финансам, но он отказал. Подобная избирательная кампания не предполагает присутствие третьих лиц. Деньги были доказательством этого. Мы согласовывали с ним тарифы на определённую работу, он приносил деньги, которые, я думаю, не от коммунистов и не из личных карманов Панкова или Абросимова. Зачем им такой харакири?

В получившийся с неприятным «осадком» для «единороссов» и Панкова разговор вмешалась адвокат последнего, спросившая Осовина, в каких купюрах Абросимов приносил им деньги для расчёта, как они были упакованы и чем перевязаны. Свидетель пояснил, что Абросимов расплачивался тысячными рублёвыми купюрами, но нередко и долларами. А на довольно странный вопрос Савиной, не помнит ли тот, чем пахли эти деньги, быстро и тактично «ужалил»: «Я чувствовал, что от денег пахло Николаем Васильевич Панковым. Деньги и ворох выпущенной печатной продукции являются доказательствами нашего сотрудничества с «Единой Россией». Однако адвокат, уже «ужалившая» Почечуева заключением, что, поскольку у того нет высшего образования, то он не может быть журналистом, подложила и Осовину нечто подобное: «А у вас подобные же взгляды на другие партии»? и услышала отрицательное. Удовлетворило ли её это или нет – кому интересно? Важно, что и два других свидетеля давали негативные отзывы о её подопечном. Владимир Колыверов вспомнил, что до него несколько надёжных источников в 2007 году донесли фразу Панкова о нём: «Слишком много стало колыверовых на политическом поле!» Алексей Смирнов: «Абросимов осуществлял контакты с Панковым и Володиным. Со слов Абросимова, финансирование осуществлял Панков, а кто финансировал Панкова – не знаю. Все демонстрировавшиеся на пресс-конференции копии документов сделаны с оригиналов».

Словом, все три свидетеля подтвердили, что активный и наделённый особыми правами посредник Абросимов стоял между ними и Панковым не только в творческом процессе, но и в сопровождавшем его и столь же значимом финансовом.                  

Можно предположить, что доказано важное – крупные гонорары за творческую работу во имя правящей партии и во вред их политическим противникам выплачивались отнюдь не из партийной кассы, без положенных по закону ведомостей и расписок, не иначе, чёрным налом или через «чёрную кассу», как кому нравится. А уводящие в строну вопросы адвоката типа «В каких купюрах доставлял деньги Абросимов?» не имеют никакого значения. А что будет, когда в следующий понедельник в суд явится еще один заявленный ответчиком свидетель – Леонид Фейтлихер?     

Информационное агентство «Местное время. Саратов»